Глава 1
Всё на свете бы отдала за удобные туфли. Эта фотосессия меня с ума сведет, но нет Ларисе срочно понадобилось обновить портфолио и мои дети ей очень нужны. В итоге мы бегаем с ней вдвоем за ними по новой парковой зоне около элитной новостройки, уговаривая постоять то возле красивой скамьи, то возле куста ярких цветов.
— Маськи мои, стоять! — кричит Лариса. — Вот так, во-о-от у-улыбаемся! Готово! Идем к фонтанчику! Алинка не отставай! — последнее кричит уже мне, а я еле плетусь.
Маша и Игорь уже умчались вперед к небольшому фонтану, смеются от того, что на них попадают брызги, а я проклинаю туфли. Может, ну их. Снять и пойти босиком. Тут везде вымощена плитка, да и мы на машине домой поедем.
Сказано сделано. Я присела на скамью, где пару минут назад весело болтали ногами Машуля с Игорем. Сняла свои новые туфли. Зачем я только купила их!
О, да! Такое облегчение! Чуть не застонала в голос, вытягивая пальчики. Мне сейчас завидуют все женщины мира.
Лариса фотографирует детей, Маша любит ей позировать, ну а Игорь у меня серьёзный парень. Его за выражение мордашки все и обожают.
Он так не похож на своего отца, хотя дуется так же. Достала пакет, чтобы сложить в него туфли, и только собиралась подниматься со скамейки, как увидела постороннего рядом с моими. Мужчина стоял спиной, что-то говорил Ларисе. Дети громко визжали, то подбегая, то убегая от брызг.
— Да мы уже уходим! — возмутилась Лариса, я не слышала начала разговора, но наверное, нас попросили уйти. Подошла ближе.
— Лар, всё в порядке?
Он развернулся, а я… смогла дышать только через несколько ударов сердца.
Игорь… Это он… Совершенно не изменился, возмужал только, крепче стал, а так, всё тот же… Когда-то я очень любила его, но он выбрал не меня, а своё успешное будущее.
— В порядке. Мы уже уходим, молодой человек. — ответила подруга. — Машуль, Игорек, идемте!
Я медленно отмерла и вцепилась в него взглядом. Только не смотри на них! Не смотри!
Как хорошо, что Лариса с ними, он явно посчитал, что они ее дети.
— Ма-а-а-ам, тут та-ак весело! — В мои ноги врезалась дочка, обняла и задрала голову. — Ма-ам, а ты купись мороженое?
Я подняла взгляд, встретившись с его глазами. Он смотрел на меня с таким выражением…
— Куплю, идем. — Развернулась и пошла прочь. Забыла, что босая, что Лариса рядом. Хотелось как можно быстрее увести детей.
Потому что сейчас их отец стоял и прожигал взглядом мою спину.
А ведь всего несколько лет назад он сказал мне, что не хочет со мной отношений. Я узнала в тот же день, что его взяли в большую компанию, и он не собирался больше встречаться со мной, не по статусу я ему стала.
А я в ответ не рассказала о положительном тесте на беременность.
Не смогла рассказать. Думала, что он меня на прерывание отправит, или еще хуже из-за долга и чувства ответственности останется со мной. А я не хотела этого. Не хотела взглядов и осуждений его родителей, не хотела заставлять его таким способом жениться на мне.
Да он, может, и не женился бы. Любви-то не было, как оказалось! А кто в наше время женится по залету? Никто.
— Алин, стой, ты куда бежишь так и почему ты босая?
— Ма-ма ты босиком? — удивленно спросила Маша, — посему?
— Чччч, Поччччему, Маш, мы с тобой сколько занимались, у тебя всё посему да посему. — поправила ее Лариса, открывая дверцы автомобиля.
— Посему. — Повторила Маша и расхохоталась своим звонким голоском.
— Туфли натерли. Сил уже терпеть нет. — Ответила я.
— А-а… я ж тебе говорила вечером в мокрых носочках разнашивай, ты меня не послушала, да?
— Не послушала… — пробормотала я, усаживая Игоря в кресло, Лариса с другой стороны усадила Машу. Закрепив ремни безопасности, я быстро юркнула на переднее сиденье. Фух.
Такое чувство, будто я натворила что-то и сбежала.
Всё. Выдохнуть бы, да не получается. Я осторожно выглянула в сторону, откуда мы пришли. Никого.
Нежели я и вправду думала, что он пойдет смотреть, куда мы так быстро ушли?
Дети выглядят младше своего возраста. Он ни за что не свяжет их с собой. Наверное, сказалось то, что родились недоношенные, я почти два месяца с ними в ГНЦ пролежала. Не дала одних забрать, умоляла, что только со мной отпущу. Там мы их выкормили, а потом нас выписали.
В никуда.
Глава 2
Родители меня сразу отправляли в клинику, как только сообщила. Не могла скрывать, да и считала честным им рассказать. Что я только не выслушала в свой адрес. Даже София святой оказалась, а я сплошное отродье.
Она вскоре вернулась, просилась у мамы и папы в нашу однушку, убеждала, что с Данилом, ее сыном, будет там жить, что одумалась, оклемалась, исправилась, и они переписали жилье на нее. Мне не осталось и половины, как было обещано. София старается, ей нужнее, говорили они. Она поселилась там. Жить с ней не представлялось возможности, потому что у сестры появился мужчина.
Меня вынуждали избавиться от беременности. Папа кричал и ругал Семёновых на чем свет стоит, мама ругала меня, что я безголовая и не такая продвинутая как сестра. Они забыли, что она натворила, что устроила, какой кошмарной была несколько лет их жизнь из-за нее. Всё забыли. А я оказалась бракованной и неблагодарной.
Я всё терпела. Терпела, что в университет приходится ездить из поселка с двумя пересадками три часа в одну сторону. Терпела постоянные выволочки дома, в самые тоскливые дни оставалась у девочек в общежитии. А мне не давали комнату там, не положено. В университете мне пришлось уйти на заочное отделение совсем скоро. Я потеряла целый год, потому что преждевременные роды пришлись как раз на декабрь. В самый разгар Нового Года. И этот год пришлось повторно изучать на заочном.
А после того как я позвонила и рассказала, что мама и папа стали бабушкой и дедушкой еще дважды, мама бросила трубку.
Уже в перинатальном отделении, она приехала, вызвонила меня, чтобы я вышла. Мы стояли на крыльце, снег еще падал такими большими хлопьями, мне казалось, что это хороший день. Но…
— Ты оставишь их здесь и мы тебя заберем. Не выдумывай глупости, Алина. Я тебе работу нашла, раз ты учебу забросила, тебя поди турнули уже с университета, да?
— Я же говорила, что перевелась на заочное…
— Перевелась она… Хоть бы пример с Софии брала. Встретила достойного мужчину, помогает ей деньгами.
— Он живет в нашей однушке. Чем помогает? Даже не работает. — Возразила я ей.
— Не суди! Он молодец. И Софа исправилась, умничка стала. А ты… ты покатилась по наклонной. Ох, разве так я тебя воспитывала, чтобы ты с первого курса ноги раздвигала перед кем попало! Перед отпрыском Семеновых, прости господи! Они Софии всю жизнь испоганили!
— Мама, перестань! — Я обняла себя за плечи, холодно тут стоять.
— Иди за вещами, заберем тебя. — Резко закончила она. — Пиши отказную и поехали. Отец ждет. Устроила ты нам Новый год. Весь праздник испортила! Люди же черте что про тебя болтают! Позор такой.
— Я не буду писать отказную. — На глаза навернулись слезы. Ну за что они так со мной?
Она зло прищурилась на меня.
— Не будешь? Как это не будешь? Всё, показала свой норов, и довольно. Родила, спасибо государство скажет, теперь иди за вещами. Отец ждет!
— Мам, пожалуйста, я не могу их оставить, ты же еще даже не видела их. Они спокойные, молчат всегда, они не будут вам мешать, пожалуйста, мам.
— Ты плохо расслышала? Этим щенкам Семёнова не место у нас! — за спиной раздался громкий голос папы. Я всхлипнула. Мир сузился до меня одной, ссутулившись, я стояла между ними, чувствуя себя какой-то попрошайкой у собственных родителей.
— Я не выйду. — посмотрела на отца. Ни капли сожаления. Если во время беременности он еще проявлял жалость, то после того, как узнал о рождении двоих… Всё изменилось почти мгновенно. Теперь они оба убеждали меня бросить малышей сначала в роддоме, потом в перинатальном центре.
— Не выйдешь? Ишь чего удумала! Я тебе дома ремня еще всыплю! Теперь можно! — Он схватил меня поперек талии и потащил от крыльца. Мама засеменила следом, оглядываясь.
— Отпусти! — хрипло кричала я. — Не поеду! Отпусти меня!
Снег всё падал. На улице никого не было первого января…
Лишь случайная машина, появившаяся в конце улицы смогла остановить папу. Он ослабил хватку, поставил меня на расчищенную от снега дорожку и, схватив за воротник, подтолкнул к машине.
— Сразу надо было всю дурь из вас выбивать! Жалел! Что одну, что вторую!
Мама открыла дверцу, всем видом показывая мне, что жутко зла моим поведением.
Глава 3
Я не чувствовала январского мороза, снега, которого мне насыпало за воротник, понимала, что если сяду в эту машину, меня просто запрут дома и никуда не выпустят!
И я никогда не вижу своих малышей. И они останутся здесь брошенными.
— Мама, пожалуйста! — упираясь, я вцепилась в дверцу, — Пожалуйста!
— Села быстро! — заорал отец, ему надоело, что мы слишком долго возимся. И в это время та машина поравнялась с нами.
Из нее вышел пожилой мужчина, в черном пальто, он осмотрел меня с ног до головы.
Расстегнутая куртка, больничный халат, тапочки, кажется, ему всё стало ясно, за несколько секунд.
— Вам нужна помощь?
— Нет! Продолжайте путь! — крикнула мама, и дернула меня за руку, процедив: — Садись уже, не позорь нас перед людьми.
— А я не у вас спрашиваю. Девушка, вам нужна помощь?
Папа развернулся, задвинув меня за спину.
— Не нужна, чего прицепились? Я свою семью увожу домой.
— Я вижу, что девушка не совсем желает с вами куда-то ехать.
— Видит он, — усмехнулась недовольно мама.
А я в этот момент выскользнула из-за папиной спины.
— Она сейчас сбежит! — взвизгнула мама, но я сбросив скользящие по легкой наледи резиновые шлепанцы, помчалась со всех ног к крыльцу перинатального центра. Позади слышалась ругань, крики, угрозы мужчины вызвать полицию. Кажется, это их осадило. Возможно, напугало. Полиция им точно не нужна.
Добежав до железных дверей, я оглянулась. Они всё еще стояли у машины и препирались с тем мужчиной. За мной никто не кинулся, да и возраст не тот, бежать. Я зашла внутрь и только тогда поняла, как замерзли мои ноги в носках.
— Цветкова, часы посещений давно закончились, ну-ка кыш в палату.
Медсестра вышла из-за угла и вдруг остановилась.
— Ты, что, босая? Твою ж…! Быстро в палату! Сейчас грелку принесу. Бегом, что стоим? Господи, откуда вас таких только берут!
Я пошла в свой бокс. Снег на носках растаял, теперь я оставляла мокрые следы на полу. Пальцы мерзли в холоднючих носках. Поднялась на свой этаж, зашла в палату, еще две мамочки, мои соседки, спали, я стараясь их не будить, осторожно подкралась к своей койке. Носки сняла и тут же закинула ноги на батарею, завернув перед этим в полотенце.
Тепло побежало по коже острыми иголочками. Я надеялась, что ничего критичного не будет. Не заболею же от нескольких минут на улице? Мне нельзя болеть. Тогда меня отсюда выставят, чтоб не заражала других, и куда я пойду? Домой? Меня потом просто не выпустят.
Осознание окатило ледяной волной.
Я и с детьми не знаю, куда пойти?
— Дурочка. — Раздался рядом шепот. Я сидела спиной к двери и не заметила как вошла медсестра.
— Держи горячий чай и грелки. Под одеяло ложись. Разотри и укутай ноги. Согревайся, Цветкова. Тебе о детках заботиться надо, а ты здоровье не бережешь.
— С-спасибо! — расчувствовалась я. Хоть кто-то переживает обо мне и детях.
— Родители?
— Угум… — кивнула я, пригубив кружку с чаем.
— Ничего, повозмущаются и примут, куда денутся. Это ж свои, кровиночки.
Если бы все так думали…
Я еще раз поблагодарила медсестру и легла. Скоро малышей принесут на кормление, еще немного и нас выпишут…
Куда мне идти?
Отвернувшись к стене, тихо всхлипнула. И что мне делать?
Может, и правда отказаться, но не для того, чтобы облегчить себе участь, а чтобы им легче жилось?
Вдруг их усыновит хорошая женщина, семья, которая будет любить, заботиться, жить в большом доме.
А я? Что я могу им дать? Мне двадцать один, незаконченный университет, жить негде, денег нет. Какое будущее я могу им дать?
Я медленно вытащила телефон из-под подушки, в очередной раз уставившись в знакомый контакт. Много раз порывалась позвонить Игорю, но всегда останавливала гордость. Нежелание навязываться, нежелание не оставлять ему выбора. Ведь у него был выбор и он выбрал не меня.
Но я же не навязываюсь, я хочу, чтобы он позаботился о детях.
Наконец, осмелев, нажала на кнопочку вызова и… ничего…
Неправильно набран номер.
Как? Я наизусть помнила эти цифры, перепроверила несколько раз. Всё верно.
Он сменил симку? Или закинул меня в ЧС?
Вошла в мессенджер, а потом ткнула на его аватарку. Был в сети пятнадцать минут назад.
Я сама удалила его из всех друзей, а теперь смотрю на закрытую страницу и не могу ничего поделать.
Перелистнув список общих знакомых, зашла на страничку к Кате, его сестренке. И там моё сердце чуть не разорвалось на миллион осколков. Последний пост, выложенный сегодня днем, вышиб воздух из легких.
"Игорь с девушкой приехали в гости! Он собирается сделать ей предложение."
И фотография.
По лицу текли слезы, я смотрела на них, а в груди было так больно…
Мы встречались с ним. И он сказал, что не готов к отношениям. Не готов со мной...
Прошло всего семь месяцев после нашего последнего разговора. Всего семь. И он уже собирается жениться на другой.
Листая дальше, вы перейдёте на litnet.com