Пять лет как людей отселили в отдельные города, которые переименовали в Полисы. Вся планета поделена на Пределы, где людям дозволено находиться только если работают на аканов по особым допускам.
"Волчий Предел" любовно-фантастический роман Евгении Зиминой и Дмитрия Сумина
Глава 1
Серая дымка, как всегда, застилала небо. Я прижалась лбом к холодному стеклу окна, наблюдая, как внизу пустели улицы. Комендантский час через четверть часа и после сирены из динамиков на столбах, снаружи не встретишь ни одного человека. По утрам ровно в пять утра голос из динамиков будил Полис монотонным: «День 1825 под защитой Лугару. Благодарите за милость».
Я потянулась к чашке с «кофе» — тёплой бурдой из нескольких зерен настоящей арабики и перемолотых кореньев. Настоящий сейчас на вес золота, все его запасы либо остались на территории пределов, либо давно захвачены теми, кто в сложные времена пытался захватить власть в Полисах. Сегодня мне повезло: вчерашний паёк на рынке удалось обменять на щепотку настоящих зерен. Аромат напомнил о временах, когда отцу ещё разрешали работать в теплицах... до того, как его забрали за неподчинение.
Воспоминания откинули меня в мыслях на месяц назад.
— Алекс! — дверь распахнулась, и в комнату ворвался Марк, лицо его пылало с мороза. В руках — свёрток, обмотанный чёрной тканью. — У тебя есть пять минут. Нужно спрятать это.
Я не задавала вопросов. Уже два года, как брат перестал быть просто Марком — он стал тенью с горящими глазами, членом «Клинков Рассвета».
Я не поощряла всё это, но и лишить поддержки брата не могла. Кивнула, взяла свёрток, сунула его в потайную нишу за выключателем. Металл холодно жёг пальцы — внутри, судя по звуку, оружие.
— Их патруль на подходе, — прошептал Марк, глядя в окно. — Лугару объявил новый налог на электричество. Сегодня будут обыски.
— Ты с ума сошёл, — я схватила его за рукав. — Если найдут это, нас отправят в Шахты. Или сразу к Вершителям.
— Если не будем бороться, Шахты станут нашим единственным будущим, — он усмехнулся, поправил на запястье повязку с выцветшим символом Сопротивления — скрещёнными мечами над восходящим солнцем. — Сегодня вечером на складе у Северных Ворот. Передай Грею, что я…
— Нет. — я его перебила, голос дрогнул. — Ты обещал. После прошлого раза… Я не пойду вместо тебя.
Он замолчал, вдруг став тем мальчишкой, который когда-то прятался со мной от дождя под крышей сарая. На мгновение.
— Последний раз, Алекс, — Марк прижал ладонь к моей щеке. — Клянусь.
Дверь захлопнулась. Я прислушалась к звукам Полиса: где-то далеко рёв моторов — патруль аканов на бронированных машинах. Я бросилась к столу, достала из-под стопки бумаг блокнот с шифрованными записями. “Склад. Северные Ворота. 18:00. Грей”.
Вечером я пробиралась между лотками с тушёной репой и пластиковыми «мясными» брикетами. Над головами на каждом третьем столбе камеры, с помощью которых контролируют Полисы. Я купила хлеб, как положено, прошлась по ряду с овощами, делая вид, что присматриваюсь к продуктам. А в кармане пальто зажала свёрток с микросхемами — для Грея из “Серых Теней”.
Тени образовались тогда же, когда и сопротивленцы – Клинки Рассвета. Если Клинки решали всё радикальными способами, устраивали взрывы, прорывались в Пределы, пытались добраться до верхушек, то Тени объявляли себя шпионами. Это разведчики новых карт, добытчики ценной информации и предметов. Есть еще ученые, которые изучают, как убить этих тварей.
Всё это подполье разрозненных групп называют Сопротивлением. Многие стараются держаться в стороне. Я тоже. Но не всегда получается из-за Марка.
Моя роль была мелкой: связная, переносящая разные детали и предметы. Но даже за это меня ждет смерть, если попадусь.
— Стой. — Хриплый голос за спиной.
Я обернулась. Трид — акан низшего ранга. Он часто появлялся в нашем районе Полиса, отвечал здесь за порядок.
— Допуск.
— Допуск C-7. Уборщица сектора 12. — я достала жетон. — Трид фыркнул, швырнул жетон в грязь.
— Хиды вечно всё роняют.
Сердце колотилось. Если он найдёт микросхемы…
— Всё в порядке? — Над нами возникла тень. Стилл в доспехах, с глазами, светящимися жёлтым. Редко увидишь желтоглазого, обычно них синие яркие зрачки. Трид съёжился.
— Просто проверяю…
— Займись делом, Луэн, — рыкнул стилл.
Трид отступил. Я быстро подняла жетон и поспешила прочь. Редко стиллов можно встретить в Полисах, только если они ищут кого-то конкретного и не такого мелкого как я.
Марк не вернулся на следующий день, оставив только записку, что уходит в Пределы. Я сожгла ее сразу, как нашла. Где-то вдали, за Стеной, отделявшей Полис от Пределов, взметнулся огненный столб. Сирены взвыли, красный свет затопил улицы. Я прижала ладонь к губам и смотрела с крыши нашей высотки.
Сейчас
Поезд набирал скорость, а я устало прислонилась к стеклу в тамбуре, наблюдая за убегающим чернеющим лесом под мерный стук колёс. Было ли мне страшно? Немного. Больше отчаяния и какой-то опустошённости в душе. Как говорил мой брат – нет ничего, что могло бы заставить человечество повернуть вспять.
Про него все говорили, что он сгинул. Волчьи пределы не для тех, кто приходит без разрешения, тайком, пытаясь организовывать сопротивление.
А ведь я предупреждала его, что ничего хорошего из этого не выйдет. Потеряв главу, вся организованность посыпалась словно карточный домик. Я просила его не вступать в ряды сопротивления. Не послушал. И пропал в одной из разведывательных вылазок.
Это началось примерно пять лет назад. С тех пор наш мир перестал быть прежним.
Они появились так внезапно, словно ждали определённого момента, дня, чтобы заявить о себе. Сначала захватили правительства крупнейших держав. Армия ничего не смогла сделать, сколько людей полегло на полях сражений, да только куда людям? Против практически бессмертных оборотней. Раны на их телах заживали почти мгновенно. Толстую шкуру невозможно было порезать обычным металлом. Поговаривали, что изобрели сплав, способный нанести вред, только руда, находилась под контролем нелюдей на Урале.
Самым страшным и деморализовавшим практически всё человечество был их внешний облик. Эти твари имели две ипостаси. Человеческая сущность ничем не отличалась от нас, людей. А вот волчья… Волков они напоминали лишь внешне. И то издалека. Размеры их были огромны, зубы острее, лапы мощнее, Двигались они молниеносно, одним ударом когтей могли разорвать плоть. Была ещё и третья, но из людей её практически никто не видел. И она обросла множеством слухов и легенд.
Мы были не готовы к такому повороту событий. И мы сдались. Люди предпочли стать колонией, чем дать им истребить всех до единого.
Нас всех расселили по городам – Полисам. Каждый полис обносился высокой стеной, выход за которую разрешался строго по доступу, полученному в мэрии. Всё вокруг использовалось исключительно в благах новой расы.
Каждый Полис имел своё название и теперь, спустя пять лет, появляется поколение, которое никогда не вспомнит прежних городов. Каждый Полис управлялся централизованно, все мы подчинялись Волчьему Пределу.
Их было много. Где находился главный Предел, никто из людей не знал. Лишь редкие могли вытянуть “счастливый” билет, попасть за границу Полисов в один из Пределов.
В этот раз такой билет вытянула я.
Как бы не хотели эти монстры выглядеть как люди, нами они не являлись. Периодически отбирались люди абсолютно разных профессий для работы на них там, внутри Предела.
Я записалась в списки желающих попасть туда, после того как Марк пропал. Марк, мой младший брат, считающий, что способен свернуть горы и власть нелюдей.
Желающих всегда много, кто-то стремится к лучшей жизни, считая, что там вдоволь еды, воды, свобода передвижений. Такие байки гуляют у нас на протяжении всех пяти лет. Пределы шикуют, когда как мы живём на пайке.
Кто-то в полном восторге от оборотней, стремиться попасть туда, побрататься с ними. Таких практически не берут. Отсеивают при первом отборе.
Кто-то, как и я, отправляется в надежде найти родственников или любимых. Много еще причин, наверное, всех и не вспомнить, у каждого есть желание добраться до Предела.
Я подала заявку, надеясь, что её рассмотрят когда-нибудь вообще.
Учителю начальных классов, которым я была, до всего этого разрушения нашего восприятия мира, не было вакантных мест. Таких мест вообще не было, поэтому я вписалась еще и в другой графе: на любую должность.
На меня долго кричала Мира, соседка, после смерти родителей приютившая нас. Что я оставляю её, что молодых женщин берут только для одного. Но мне принимающий документы сразу сказал, что я слишком стара для торговли телом. Хоть и неплохо сохранилась. В мои двадцать семь с хвостиком, я и выглядела на двадцать семь. А никак не походила на юную особу, коими интересовались оборотни.
Интересовались, потому что выяснилось, что среди человеческих девушек есть те, которые способны зачать и выносить оборотня. Очень редкий шанс, один на миллион, я бы сказала, что такое выпадет кому-то из нашего города. Я слышала, что есть учёные, которые работают над этим геном. Но это все не про меня. Я не подхожу по возрасту и меня это вполне устраивает.
Ещё вчера утром я не знала, что меня ждёт в будущем и надеялась, что попаду в грядущий отбор. И вот я тут. Попала. И не как иначе, а в качестве няни. Первая за пять лет заявка поступила на человеческую няню. Зачем им человек? Расскажут там.
– Ваш допуск. – раздался бас проверяющего. Я протянула руку с браслетом допуска, который мне выдали перед поездом. Проверив сканером, он прошел в следующий вагон.
Глава 2
Предел-01. Клан Лугару
Блэйз Лугару стоял у карты завоеванного мира, вцепившись когтями в край стола. Территории здесь были обозначены не названиями, а цифрами — Полис-1 до Полис-47, Предел-01 до Предел-12. Пять лет назад эта карта была чистой. Теперь её испещряли метки мятежей, лазутчиков Сопротивления, кланов-предателей.
— Вортексы взяли Третий Обелиск, — доложил акран, голос дрожал. — Они... они вырезали гарнизон стиллов.
Блэйз не повернулся. Он видел отражение Акрана в стекле: сгорбленная фигура, шрамы на шее — следы давних боёв.
— Как? — спросил Азаран, разминая плечи.
— Предательство. Стиллы на Третьем Обелиске впустили их без боя. Говорят... — Акран заглотил ком в горле, — говорят, Вортексы кого-то рекрутировали в свои ряды. Они всем обещают свободу от хидов.
Блэйз рассмеялся. Глубоко, гортанно, как зверь.
— Свободу? От того, что я создал? — Он повернулся, и акран отпрянул. Глаза Азарана светились ярким сапфиром — признак ярости, которую испытывает внутренний зверь. — Они забыли, как мы пришли сюда. Как мы освободили их от гниения в Трещине.
Мы называли свою родину Имрал — Дом Трех Лун. Но Луны погасли одна за другой, когда магические жилы мира иссякли. Леса превратились в пепельные пустыни, реки — в трещины, а небо затянула вечная буря. Кланы сражались за крохи силы, пока ученые клана Лугару не нашли древние тексты о спящих вратах — Обелисках, ведущих в иные миры.
— Мы не завоеватели, — говорил он кланам на Совете Пепла. — Мы семена. Мы прорастем в новом мире, или умрем здесь, как крысы.
Но когда первые разведчики стиллы вернулись из портала с вестями о мире, где нет магии, но есть технологии, железные птицы и мягкие, беззащитные существа — хиды... кланы завыли от жажды.
Они слабы! Их сила — в машинах, а не в плоти!
Захват был слишком прост. Аканы обрушились через Обелиски волной плоти и клыков. Люди стреляли пулями, но пули не брали тех, кто мог рассыпаться в туман и собраться за спиной. Города пали за считанные месяцы. Технологии сожгли, чтобы хиды не вздумали повторить прошлое.
— Мы дали им милость, — говорил Блэйз, глядя, как Полисы огораживают стенами. — Жизнь взамен покорности.
Но кланы не поняли его плана. Вортексы и некоторые другие — все хотели крови, а не порядка. «Зачем держать их живыми? Сожги Полисы, возьмем ресурсы!» Блэйз подавлял бунты, но зерно сомнения уже проросло.
Блэйз спустился в тюрьму, где ждал пленный Стилл из гарнизона Третьего Обелиска. Воин был прикован цепями, пропитанными серебром — единственным, что замедляло регенерацию аканов.
— Ты служил мне десять лет, Гаррон, — Блэйз провел когтем по груди воина, сдирая кожу. — Почему?
— Они... они показали мне её, — прохрипел стилл. — Женщину из моего клана. Ты же приказал убить всех, кто связан с Трещиной!
А, вот оно. Вортексы откопали кости из прошлого. Когда Блэйз объединял кланы перед вторжением, он стёр несколько родов, чтобы избежать распрей. Гаррон был из рода Вирров — тех, кого вырезали до последнего щенка.
— Она жива, — Гаррон захохотал, выплевывая кровь. — И Вортексы обещали вернуть мне её... если я предам тебя.
Блэйз вздохнул. Сентиментальность. Этим они точно “заразились” от хидов.
— Ты видел её? Говорил? — спросил он мягко.
— Нет... но они дали прядь волос. Запах её...
Блэйз вырвал ему горло одним движением.
— Глупец. Вирровы вымерли. Это был обман.
Он вышел, кивнув тюремщику:
— Сожги тело. И найдите, кто подделал запах его пары.
Гаррон всё равно уже не жилец, он уже поверил в то, что пара жива. А значит, его следует уничтожить, ведь повиноваться клану он не станет.
Армия Лугару двинулась на закате. Блэйз повел их лично, обернувшись альфой — исполинским волком с шерстью цвета расплавленного железа. Третий Обелиск возвышался над мертвым лесом, его поверхность пульсировала синим, как жила, наполненная чужой магией.
Вортексы встретили их в боевой форме. Их Азаран, Криллах Вортекс, ревела с вершины Обелиска:
— Ты обещал нам силу, Лугару, но дал цепи! Человеческая гниль заполонила мир!
Её голос разносила магия Обелиска, превращая слова в удары по разуму. Стиллы Лугару падали, хватаясь за головы. Криллах – сильный ментальный акан, победить ее будет непросто. Блэйз прыгнул, избегая столба пламени, и вонзился когтями в камень.
— Ты жаждешь крови, Криллах?
Он вырвал сердце Обелиска — кристалл, бьющийся в такт с ритмом мира. Магический импульс сбил Криллах с ног. Ее кожа покрылась трещинами, ведь Вортексы всегда зависели от внешней магии.
— Ты... уничтожишь нас всех! — завыла она, когда он вонзил когти в ее сердце.
Блэйз поднял кристалл, обращаясь к войскам:
— Кто следующий усомнится в моём праве?
После битвы Азаран спустился в Глубины — пещеру под Обелиском, где в озере из черной лавы плавала Оракул. Её тело было сплетено из корней и звёздной пыли, а глаза... глаза видели то, что было, и то, что могло быть.
— Ты растратил силу Обелиска, — её голос звенел, как разбитое стекло. — Он мог дать тебе ещё сто лет жизни.
— Жизнь ради жизни — глупость, — Блэйз сел на край камня, смывая с рук кровь. — Что говорят твои видения?
Оракул протянула руку, и вода озера показала ему мир: Полисы в огне, аканы, пожирающие друг друга, и... девушку. Человеческую. С волосами цвета пепла и глазами, полными ненависти.
— Истинная пара родится в пепле ненависти, — прошептала Оракул. — Она уже идёт к тебе. Через предательство, через смерть. Ты будешь пытаться убить её, но её кровь станет ключом... или концом.
Блэйз рассмеялся, но смех застрял в горле. Вода покрылась рябью, скрыв образ девушки
— Это пророчество? Или месть умирающего разума?
Оракул коснулась его лба. Боль пронзила виски, и он увидел:
... Она стоит рядом с ним на башне, её рука в его. На горизонте — не одна луна, а три, как в Имрале. Между ними — ребенок, чьи глаза горят двойным светом...
Видение рассыпалось.
— Выбор за тобой, Азаран. Убьешь её — погрузишь мир в вечную тьму. Примешь — обретешь то, ради чего завоевал эту жалкую планету: будущее.
Блэйз вышел, не оглядываясь. Но образ девушки не отпускал. Он приказал удвоить охрану Полисов. И принести списки всех, кто контактировал с Вортексами.
А еще ему нужно было найти её. До того, как о ней прознают Сопротивление или кланы, и поймут, кто она.
Листая дальше, вы перейдёте на litnet.com