16+
Аннотация к книге "Не бойся, тебе понравится":
Мой сводный брат. Сын человека, которого я презираю. Взъерошенный, угрюмый, надменный... и красивый как чёрт. Если ты думаешь, что меня задевает твоё показное безразличие - ты просчитался. Мне плевать на тебя.
Моя сводная сестра. Дочь "охотницы за миллионами", что увела из семьи моего отца. Эгоистичная, колючая, высокомерная... с пробирающим до костей ведьминским взглядом. Если тебе кажется, что мы подружимся - ты ошибаешься. Ты для меня пустое место.
Автор книги Агата Лель
Глава 1. Часть 1
Он для неё - вызов. А она для него - пропасть.
- Лея, не сутулься. Красивая осанка - гордость любой женщины. Ты же не хочешь к сорока превратиться в сгорбленную старушку?
Едва заметно кошусь на мать и, видит Бог, изо всех сил пытаюсь скрыть обиду, которая душит, распирает, заполняет собой всю меня, каждый закоулок души. Заноза, которая так и норовит сорваться с языка какой-нибудь колкостью. Но я лишь чуть-чуть выпрямляю спину и отворачиваюсь к окну такси, утыкаясь взглядом в серую стену дождя такого же серого неприветливого города.
Я не хотела ехать сюда, на чужбину, за тридевять земель от моего любимого Питера, но мать не оставила мне выбора, как обычно решив за нас обеих мою судьбу.
- "Это хороший город, нам там понравится", - убеждала она то ли меня, то ли саму себя, складывая вещи в огромный розовый чемодан всего каких-то двадцать часов назад.
Не понравится, мама! Он уже мне не нравится!
Питер - мой дом, я там родилась и выросла, там остались все мои друзья, одногруппники, да даже недруги. Сейчас, находясь здесь, за тысячу километров, я как никогда осознаю, насколько сильно мне будет их всех не хватать. Но особенно папы...
История до отвращения банальна: полгода назад мама приехала в командировку в эту дыру вселенной и без памяти влюбилась. Да, почти в сорок лет. Влюбилась как девчонка, и ей даже не хватило совести скрывать это чуть-чуть тщательнее. Да она бы и не смогла, даже если бы очень захотела - её с потрохами выдавали её сияющие каким-то лихорадочным блеском глаза, возбуждённый румянец и смех без причины. Она запиралась в комнате и часами разговаривала с кем-то по телефону, то звонко хохоча, то переходя на интимный шепот.
Кто бы только знал, сколько ночей я пролежала с открытыми глазами, потому что за стеной раздавался стук клавиш ноутбука. И каждый этот тихий оглушающий удар заставлял меня едва ли не вопить: что же ты делаешь, мама?
Я видела, как переживал отец, притворяясь, что не замечает вопиющих изменений. Притворяясь для меня! Но сколько ни притворяйся, каждый из нас понимал, что происходит - это начало конца.
Конец наступил всего лишь через шесть месяцев её участившихся незапланированных командировок и томных переписок до утра "по работе". Мигом помолодевшая и похорошевшая мама просто поставила отца перед фактом: Игорь, я ухожу от тебя, переезжаю на другой конец страны и забираю с собой дочь. Точка. Не обсуждается. Моего мнения, конечно, никто не спросил. Да и кто будет спрашивать, когда тебе только-только исполнилось восемнадцать, и ты хоть и получила гордый статус совершеннолетней, но ещё не знаешь, что с этим статусом делать.
- Университет, в который тебя пристроил Виктор - самый лучший. Уверена, тебе там понравится, - изрекает мама, рассматривая своё отражение в крошечном карманном зеркале.
И сразу вот это чувство, когда хочется рассмеяться и зарыдать одновременно.
Самый лучший университет? Серьёзно? Из тех двух, что в принципе есть в этом захолустье?! Пусть универ, в котором я училась не был самым престижным, но это Санкт-Петербург, а не дыра, которую даже яндекс-карта нашла не сразу.
Я не хотела переводиться оттуда, но мама поставила непререкаемое условие: за твоё образование всё ещё плачу я, стало быть, и я выбираю, где тебе его получать.
Увы, это действительно правда. Содержала нас действительно мама, работая инженером в нефтеперерабатывающей компании. Отец тоже не сидел без дела, конечно, нет, но мой отец - писатель, а хлеб писателя его книги, которые с каждым годом продаются всё хуже и хуже.
Когда-то давно папа написал бестселлер, который даже перевели на несколько языков, копии книг продавались многотысячными тиражами, а потом вдохновение его покинуло. Каждая следующая книга становилась всё хуже и писалась дольше. Постепенно с некогда популярным автором не продлило контракт сначала одно издательство, потом другое... Папа впал в глубокую депрессию и несколько лет не мог написать и строчки. Разумеется, это сильно ударило по бюджету семьи, и если бы не мама, не знаю, на что бы мы жили. Поэтому, когда она поставила условие перевестись в универ, в который меня "пристроил" Виктор (держите меня семеро, как же я его ненавижу!), мне пришлось смириться, потому что я знала, что отец просто не потянет моё обучение. Даже если бы я устроилась на работу, да даже на две работы - положение бы это не спасло... Плюс папа непременно чувствовал бы себя виноватым, что не может достойно содержать единственную дочь, а видеть его расстроенным было бы выше моих сил.
Именно поэтому я сейчас здесь, в далёком, довольно холодном неприветливом городе, трясусь на заднем сидении такси и мысленно ставлю крест на своей молодости.
Я почитала в интернете, чем здесь живёт местная молодёжь - картина удручающая.
- Зато здесь есть море, - словно читает мои мысли мама, глядя в залитое дождём окно.
- В Питере тоже есть море, - бурчу.
- Это совсем другое море. Настоящее. Вон, видишь, даже есть маяк, - принимается восторженно водить ладошкой по стеклу, убирая мутную влагу. - Только посмотри, Лея, какая прелесть. Как-нибудь попрошу Виктора устроить нам экскурсию по городку. Может, сплаваем вместе до акульей бухты. Но не сейчас, наверное, лучше весной, да? В это время года здесь часто шторм, да и холодно. А у Вити слабые бронхи.
- Мама! - оборачиваюсь, рвано дыша через нос. - Пожалуйста, можешь не упоминать своего Виктора хотя бы пять несчастных минут?
Это мой голос такой визгливо-отвратный?
- А ты неблагода-арная, - мама щурит аккуратно подведённые глаза, ноздри раздуваются в такт тяжелому дыханию. - Между прочим, Виктор уже заочно принял тебя как родную. В глаза людям полез, чтобы перевести тебя в университет без муторного сбора бумаг. Комнату для тебя подготовил.
- Когда увидимся - исполню реверанс.
- Прекрати дерзить матери!
- Давай просто закроем тему, ладно? Я хочу полюбоваться окружающей "красотой", - раздраженно заталкиваю в уши капельки наушников и врубаю на всю. Музыка сейчас безумно раздражает, но лучше мучиться потом от головной боли, чем слушать о том, что я не оправдала её материнских надежд. И, конечно, оды её расчудесному Виктору.
Даже от одного имени его передёргивает.
И это отвратительно, мерзко, противно, но с появлением его в жизни матери её я словно перестала любить тоже. Я злюсь на неё! За то, что разрушила мою жизнь, жизнь отца. А он ведь её так любит, неимоверно. Когда она собирала чемодан, в его глазах стояли слёзы. А я так вообще рыдала белугой, зарывшись лицом в подушку в своей комнате.
Да, конечно, я уже давно не ребенок и должна осознавать, что жизнь сложнее, чем нам кажется, вырасту - пойму и бла-бла-бла, но то, что она сделала - называется предательством.
И этот хлыщ не лучше - крутил роман с мамой ещё будучи женатым.
Я видела его всего лишь раз на фото и сразу же окрестила напыщенным стареющим мухомором. Абсолютно всё в нём отвратило - и зализанные гелем редкие русые волосёнки, и слишком пухлые для мужика губы, и голубые водянистые глаза, которые мама однажды назвала "чарующими".
Тьфу! Мерзко и противно!
Да и характер, как я уже успела понять, тот ещё. Слышала я, как мама многократно оправдывалась, сбивчиво шепча в трубку извинения, за то, что не успела вовремя принять вызов. Не знаю, чем этот седеющий ловелас её зацепил, неужели деньгами?
Мама любит деньги, да, но неужели настолько, чтобы разрушить целых две жизни, а если учесть и несчастную брошенную жену мухомора - три.
Три раскромсанные судьбы ради счастья двух влюблённых. Не слишком ли беспощадная выходит арифметика?
К сожалению, телефон быстро сел, и остаток пути мне пришлось тупо глазеть в залитое дождём окно. А если учитывать тот факт, что сидела я так, чтобы не видеть мать, бонусом жутко затекла шея.
- Ой, а мы приехали! - возбуждённо заёрзала на месте мама, суетливо доставая из сумки расческу. - Вон, видишь, большой белый дом. Посмотри, какой чудесный, как с открытки.
Я даже не обернулась. Из принципа.
Да, может, я веду себя сейчас как трудный инфантильный подросток, но я зла, и нет ни малейшего желания это скрывать. Меня выдернули из привычной среды, лишили любимого отца, друзей - и всё ради чего?
Может, нормальная дочь бы порадовалась за счастье матери, но я, видимо, ненормальная, и я не рада. Интуиция у меня с детства развита отменно и она мне подсказывает, что ничего хорошего этот переезд нам не принесет.
Я как в воду глядела.
Часть 2. Знакомство с новым маминым мужем
Когда такси припарковалось у дома, мне пришлось всё-таки выбраться из машины и сразу под долбящие по темечку струи. О том, чтобы приготовить заранее зонт я не позаботилась, да и где мне его сейчас взять, я даже не уверена, что привезла его с собой. Висит там сейчас, наверное, одинокий, на крючке в прихожей.
- Лея, ну что же ты, иди к нам! - перекрикивая ливень прокричала мама, уже обнимаясь со своим мухомором под куполом огромного черного зонта.
Видеть этого пижона не хочется, но слечь с бронхитом тем более. Втянув голову в плечи, перепрыгиваю через лужи и присоединяюсь к влюблённым. Первая ассоциация о новом ухажёре матери - он не просто пижон, он пижон, залитый с головы до ног "Фарингейтом". Задохнуться же можно, алё!
- Здравствуй, Лея. Какое у тебя необычное имя.
- Так назвал меня отец, - огрызаюсь и ликую, когда вижу скисшую физиономию "Витюши". Он немного моложе, чем на фото, но по шкале отвратности по-прежнему бьёт все рекорды.
- Вот и... славненько, - мухомор картинно улыбается, обнажая ряд белоснежных виниров.
Я тоже ему как кость в горле, определённо. А его лицо... Боже, это что - автозагар?!
- Идите в дом, девочки, а я пока займусь вашим багажом, - командует.
- Витюша, возьми зонт, промокнешь же. А у тебя лёгкие слабые.
Перевожу ошарашенный взгляд на маму, транслируя: "Ты это серьёзно? Нет, что, правда, отдашь?!
- Не нужно, Ниночка, причёску испортишь:
Мне кажется или в его голосе сомнение?
- Возьми! - мама бесцеремонно пихает в его ладонь ручку зонта и схватив меня за предплечье: - Побежали!
В какой-то прострации мчусь по чвакающей под подошвами кроссовок грязи к дому.
Он взял этот несчастный зонт. Взял!
Преодолев три бетонные ступеньки, мама дёргает на себя ручку двери и мы, наконец, вваливаемся в тёплое и, главное, - сухое помещение. С волос не капает - льются водопады, одежда промокла до нитки. В "найках" хлюпает сырость.
- Ух, ну и погодка, да?! - открывается дверь, и в гостиную пытается протиснуться Виктор, таща за собой сразу два наших огромных чемодана. Пытается - потому что ручка зонта зажата у него между подбородком и плечом. Бедняга. - Ниночка, - немного раздраженно, - помоги!
Мама подрывется так резко, что меня едва не сносит порывом ветра. "Ниночка" затаскивает в дом огромные чемоданы, пока Виктор аккуратно смахивает с плеч всё-таки угодившие (какая досада!) на свитер капли дождя.
Закончив проводить себя в порядок, мухомор снова широко улыбается. Очень широко... и очень фальшиво.
- Ну вот вы и дома, девочки, - широко разводит руками, презентуя свои владения. - Всё моё - теперь ваше.
Мама пихает меня локтем, и я выдавливаю свою самую противную улыбку, размышляя тем временем, что если этот молодящийся донжуан ещё раз назовёт нас "девочки", я за себя не отвечаю.
- Здравствуй, Ниночка. Здравствуй, родная, - Виктор обнимает маму непозволительно тесно, опустив руки за её спиной непозволительно низко. - Я скучал по тебе.
Меня мутит. Неистово хочется исторгнуть всю эту мерзопакость прямо на ботинки Виктора. Дорогие, кстати, ботинки. Не экономит на себе, дедушка.
Конечно, я лукавлю, до дедушки ему далеко - выглядит он и правда неплохо, но я настолько его ненавижу, что мне кажется, что это самый отвратительный мужик на свете.
Читайте историю полностью на Литнет по этой ссылке прямо в читалку.
Листая дальше, вы перейдёте на litnet.com